Святитель Филарет Московский и по призванию, и по личным достоинствам своим был истинный наставник, духовный вождь, руководитель не только своей паствы, но и, можно сказать, всей Русской Церкви в течении многих десятилетий своей жизни. С его именем связан перевод Библии и творений святых отцов на русский язык, активный богословский труд в Духовных Академиях и многое другое. К нему за советом обращались цари, архиереи, сановники и люди всех сословий и положений. И всегда находили в нем мудрого и добросердечного наставника и молитвенника. Если нужно – он отвечал стихами, как в случае с великим Пушкиным, и старался быть всем для всех, чтобы спасти хотя бы некоторых.

Будучи рожден и воспитан в благочестивом семействе, он еще с детства усвоил себе правила религиозной и нравственной жизни, а когда в 1800 году поступил в Троицкую Лаврскую семинарию, стал чувствовать в себе признаки стремления к иноческой жизни. В 1808 году, когда ему еще не было 26-ти лет от роду, он принял монашество во имя святого праведного Филарета Милостивого. Дальнейшая его жизнь была пронизана стремлением подражать этому святому. Письма святителя, свидетельства современников открывают нам, как часто и щедро он помогал нуждающимся, стараясь скрыть эту помощь, благотворя через других людей.

Постоянное бодрствование над собою и над всеми движениями души и тела, непрестанная молитва и очищение сердца покаянным настроением духа, кротостью, смирением, борьбою с помыслами, великий, многолетний подвиг самоуглубления, самоиспытания, воздержания и поста мало-по-малу возвысили дух святителя Московского Филарета до идеала строгого подвижника первых времен христианства.

Сила молитв святителя Филарета еще при жизни его была очень велика. Современники свидетельствуют о множестве случаев исцелений по молитвенному ходатайству святителя. Приведем несколько примеров.

Один человек был отчаянно болен, и когда доктора сказали, что уже нет надежды на его выздоровление, брат этого человека отправился к митрополиту Филарету просить его о болящем. Святитель в тот день готовился совершать Божественную литургию. Когда доложили ему о сей просьбе, он приказал записать имя больного. Проситель, возвратясь домой, нашел брата своего в совершенном беспамятстве; но чрез несколько времени он открывает глаза и очень слабым голосом говорит: «я верую, что буду здоров». На вопрос же, почему он так уверен в своем выздоровлении, больной отвечал: „я видел во сне, что стою в церкви, и владыка, взошедши в алтарь, подошел к жертвеннику, вынул часть из просфоры, которую и отдал мне, говоря: «вот просфора за твое здоровье». С этого же дня больному стало легче, и через два дня он совершенно выздоровел».

Другой случай: «У одного диакона была очень больна дочь, и уже ожидали смерти ее; поэтому диакон, собравшись однажды в церковь на предстоящее ему служение с высокопреосвященным митрополитом Филаретом, простился с нею, полагая, что уже не застанет ее в живых. Пред началом Божественной литургии он просил владыку вспомянуть ее во святых молитвах своих, на что владыка отвечал ему: «мы вместе с тобою помолимся», и спросив имя больной, вынул за нее часть просфоры; а по окончании богослужения, благословляя диакона, сказал: „не унывай, Господь милосерд“. Возвратясь домой, диакон, к величайшему удивлению своему, находит свою дочь вне всякой опасности; она с этого же дня стала поправляться и вскоре выздоровела».

Через какие подвиги святитель Филарет достиг столь блаженного состояния? Прежде всего это был подвиг послушания. Из послушания он безропотно нес множество тяжелых трудов, часто не входивших в его прямые обязанности, терпел лишения и даже несправедливые оскорбления и гонения, покоряясь во всем воле Божией.

Думать и помнить о себе как можно меньше, а о других возможно больше – стало и было правилом его жизни.

Говоря о привычке Митрополита очень мало заботиться о своих личных вещественных потребностях, пожалуй, можно было бы указать на его удивительную простоту в столе, домашней одежде, о его всеми засвидетельствованном бескорыстии.

Роскошью Митрополит считал не только присылку ранних фруктов, но и черного хлеба, если это требовало некоторых хлопот со стороны посылающего.

Одну из отличительных черт нравственного образа митрополита Филарета составляло смирение и соединенная с ним скромность. Святитель рассуждал: «Одно смирение может водворить в душе мир. Душа не смиренная, непрестанно порываемая и волнуемая страстями, мрачна и смутна, как хаос». В письмах к своему викарию епископу Иннокентию в конце 20-х годов с большой искренностью и не раз напоминает он, чтобы тот не стеснялся вразумлять и учить его, когда видит в этом потребность. В одном его письме, в конце 40-х годов, к ректору Московской Духовной Академии, находим следующие интересные строки: «Прослужив тридцать лет в Архиерейском звании, я чувствую в некоторых случаях нужду советоваться с протоиереями, учениками моих учеников… Я только желаю, чтобы смиренная мысль помогала нам быть осторожными».

Скромность и смирение митрополита Филарета в особенности выражались в его благостном отношении к порицателям и неблагосклонным судиям его дел и деятельности. «По милости Божией, если о мне судят неблагосклонно, я полагаю, что заслужил, и не изменяю моего благорасположения к неблагосклонной судии». ««На порицание лучше отвечать кротостию, нежели порицанием», – говорил он. Даже прямые клеветы на себя московский Святитель оставлял без всякого внимания. «Клеветы на других согласился бы я рассмотреть предварительно; а клеветы на меня рассматривать не мое дело». Он именовал льстивые слова «грязью». При всяком представившемся случае он остерегал окружающих от всяких похвал себе и своим делам. «Если мне полюбилось (возвеличение), то меня ввели во грех», — частенько говаривал святитель.

Митрополит Филарет очень недолюбливал, когда ему говорили: «Не смел Вас беспокоить», «не хотел тревожить», «Я не смел утруждать Вас». Владыка отвечал: «Такие извинения никуда не годятся; я их не люблю. Чего тут опасаться беспокоить, где дело идет об общем благе?».

Смирение, скромность и простота в обращении, о которых шла речь выше, служат ярким выражением бдительности святителя над самим собою, над своим самолюбием и честолюбием, вообще над греховными порывами своей воли.

Святой Филарет был проникнут боязнью, как бы не причинить ближним какой бы то ни было обиды. Он полагал для себя правилом не сердиться на другого: «Сердиться не полезно, – рассуждал он. «Лучше избыток доверия, нежели избыток подозрения». Он уничтожал у себя письма, могущие кого-либо скомпрометировать.

Простирая свое святительское внимание и доброту даже на низшую братию, митрополит Филарет не руководился в своих поступках случайностью и порывами. Нет, он признавался: «Мне общение с смиренными земли было утешительно и полезно. Они очень возлюбленны». Значит, в этом была своего рода система.

В наше время живые черты образа святителя Филарета очень помогают нам, чтобы поддерживать иногда еле тлеющий огонь нашей внутренней духовной жизни. Потому что дух мир мира сего через средства массовой информации, через обычаи и умонастроения высмеивает и отвергает смиренное, милостивое, снисходительное отношение к людям. Не верит в силу молитвы и таинств, пренебрегает Богом. И святитель Филарет, которого известный славянофил Иван Сергеевич Аксаков назвал не усыпающим оком мысли, светильником, полстолетия светившим на всю Россию, своей жизнью доказал, что светить можно только светом Христовым и подлинно мыслить — только приобщившись Его Истине.